Тайм: Итак, для протокола. Ты лесбиянка?

Эллен: Да. Я знала, что буду первым человеком, заявившим о своей ориентации на всю Америку в телевизионном шоу. Знала, что следом за моей героиней из ТВ-серии "Эллен" и мне самой придется "выйти из подполья". И сделала это совершенно осознанно, потому что я прекрасно видела все осложнения, которые мне принесет такая откровенность. Я ведь помню, как моя подруга Мелисса Этридж заявила о своей гомосексуальности и тут же стала "лесбийской рок-звездой". Я никогда не хотела быть "лесбийской актрисой" или "общественным лесбийским деятелем". Я рассказала об этом просто, чтобы не лгать.

Почему именно сейчас?

Раньше я не смогла бы. Я не думаю, что раньше люди восприняли бы меня, мое признание и мою сексуальную ориентацию так легко, как это произошло сейчас. Сейчас я уже могу не бояться ни за свою карьеру, ни за свои роли. Практически никто не может мне повредить, потому что мое положение обеспечивает мне определенные гарантии.

Что было труднее - заявить об этом на всю страну или признаться родителям?

На всю страну. Я не боюсь родителей и близких. Мне повезло, и у меня замечательная семья. Мои родители все понимают. Моя мама, кажется, понимает меня даже лучше, чем раньше. Мой отец мужественно поддерживает меня во всем. Он меня спросил, когда узнал, что я готовлюсь к "выходу из подполья": надеюсь, ты не собираешься теперь трубить об этом на каждом углу и всячески демонстрировать свою принадлежность к НИМ? А я ответила: что ты, пап, я теперь буду просто обязана носить кожаные жилетки и стричься наголо.

Быть лесбиянкой - значит ли это всю жизнь чувствовать себя отщепенкой?

Не могу сказать, что это так. Я как-то не обращала на это внимания. На самом деле, я и не знала ничего об этом лет до 18. Я встречалась с мальчиками и любила мальчиков. Но и девочек тоже. Просто я совсем не знала, что с этим делать. Я думала: "Если б я была парнем, я бы сняла вон ту девчонку". А потом я думала, что, в общем-то, не хочу быть парнем. Так оно продолжалось и продолжалось. Мой первый сексуальный опыт с женщиной вообще-то был не моей затеей. Я в то время даже думать боялась о чем-либо подобном. И когда это случилось, мне захотелось бежать, вырваться из определения - "лесбиянка", сорвать с себя этот ярлык... Я твердила себе, что это все - случайность, что я - натуралка, и продолжала усиленно встречаться с парнями, в надежде найти ТОГО САМОГО. Но так и не нашла.

И когда ты сдалась?

Нет, но в лет в 20 я уже перестала встречаться с мужчинами. (Прим. пер.: сейчас ей 42).

У тебя сейчас есть подруга?

Да, мы только что познакомились. И, похоже, что я хочу быть с ней навсегда. Если получится...

Теперь, когда ты раскрыла свою тайну, тебе не обидно, что кто-то из известных тебе гомосексуалов до сих пор молчат о себе? 
  
Откровенно говоря, мне глубоко плевать, что делают другие. Я рассказала о себе вовсе не для того, чтобы заявить о своей политической позиции. Я сделала это исключительно для самой себя и еще потому, что по сюжету нашего шоу выходило, что такой поворот событий выявит определенную точку зрения на гомосексуальность в обществе. Если другие люди не скрывают свою сексуальную ориентацию - это прекрасно. Я имею в виду, что замечательно, если кто-то спокойно может об этом говорить, как о вещах само собой разумеющихся, а не для того, чтобы показать своё отличие. Потому что, к сожалению, это тема муссируется многими только затем, чтобы попасть на страницы газет и журналов. Я не хочу, чтобы меня идентифицировали с кем-то, кого я не просила представлять мою личность. Так же, как они не захотят, чтобы от их имени я что-то заявляла.

Ты работала комиком до того, как получила роль в этом ТВ-шоу. Наверное, это было сложно - не раскрываться в своих шутках?

Вы представляете себе пидовский юмор? Когда я только начала выступать, передо мной всегда шли ребята с лесбийскими и голубыми приколами и шутками, визжали и хабалили, и зрительный зал падал со смеху. Мои шутки не очень-то отличались. Я думала тогда про себя: "О, Боже мой! Вдруг они вычислят, что я лесбиянка..." Мне было очень страшно. Я никогда не принадлежала ни к каким общественным группировкам, ни к гей-тусовке, ни к лесби-тусовке. Я всегда была где-то сама по себе. Вот только когда смотрела гей-парад из Вашингтона в 1993 году, то чуть не разрыдалась: мне тоже захотелось быть там с ними.

Это должно быть, странно, когда твою сексуальную жизнь обсуждает вся страна?
Еще как. Я уже хочу из этого всего выбраться. Я прекрасно понимаю любопытство общественности. И я даже понимаю, что в моей ориентации может быть непонятного. Я ведь и сама до сих пор иногда сомневаюсь, у меня те же проблемы, что и других. Но давайте уже перестанем об этом, и я вернусь к тому, чем я занимаюсь. Может быть, я придумаю еще что-то. Может, я захочу стать негром.