Тоби Саммерс - это не мое настоящее имя. Я не пользуюсь своим настоящим именем, потому что я не хочу иметь дело с сексуальным унижением, которое связано с опытом насилия в проституции. Ему нет конца. Те люди, которые знают, кто я такая, не имеют права делать за меня "камин-аут". Если когда-либо, где-либо и кому-либо я рассказываю об этом опыте, то это мой выбор. Это последнее, что я могу контролировать, чтобы сохранить свое человеческое достоинство.

... В реальности существует связь между лесбиянками и проститутками. Я это знаю, потому что я одна из них. Я лесбиянка. Я бывшая проститутка. Я прожила эту связь на собственном опыте. И я до сих пор каждый день живу с последствиями этого. Я была лесбиянкой около тридцати лет. Я сделала каминг аут как бутч (даже скорее как трансвестит) в подростковом возрасте. В 1950-х это означало, что я не смогла окончить школу, не смогла найти постоянную работу, не смогла снять жилье, когда жизнь дома стала невыносимой. Ирония в том, что любовь к женщинам привела для меня к ситуации (созданной классистским и сексистским обществом), когда единственными альтернативами тюрьме и жизни на улице были улица и секс с мужчинами за еду, мелочь и временный ночлег. Примите во внимание тот факт, что я впервые узнала, что такое секс, от клиентов и сутенеров, до того, как я узнала, каким может быть секс с девушкой, которую я люблю. Такие уроки уже не забываются. Мое тело помнит их все. Похоже, что тела учатся - сами тела, физически - как чувствуется секс, а не просто, что делается. Я уверяю своих читателей, что это далеко не безобидная вещь для молодой девочки, молодой лесбиянки с ее пламенной душой.

МУЖСКАЯ ЛОЖЬ: СТРАТЕГИЯ И ВРЕД

Уход из собственного тела - это стратегия необходимая для выживания, это знают большинство проституток. Это онемение - это делают все жертвы пыток, для этого используют наркотики и алкоголь, это способ убежать из совершенно невыносимой ситуации. Механизмы онемения очень быстро становятся рефлексом. Отказаться от этого процесса, когда обстоятельства станут другими, уже очень трудно. Я уверена, что такое онемение в ситуациях сексуального насилия приводит к тому, что женщины начинают терпеть насилие, в первую очередь это относится к проституции и садомазохизму.

Хотя я пользовалась этой стратегией в большинстве случаев, я также использовала другую, гораздо более опасную. Сейчас я называю эту вторую стратегию Мужская ложь, а раньше я называла ее "позитивным отношением к сексу" и моим личным выбором.

Мужская ложь до сих пор выдается за правду не только мужчинами, но и женщинами, которые - как я когда-то - верят в эту ложь. Когда Скарлет Харлот цитирует свою подругу, Присциллу Александер, говорящую: "Право быть проституткой так же важно, как и право ей не быть. Это право ставить условия для своей собственной сексуальности...", я слышу здесь ту, которая думает, что проституция имеет какое-то отношение к контролю женщин над своими телами, в то время как эти самые тела продаются мужчинам, которые ненавидят женщин, шлюх и лесбиянок, и которые не скрывают свою ненависть.

Я очень хорошо знаю эту извращенную логику, когда-то я даже думала, что я сама ее придумала. Я сама промывала себе мозги годами, прежде чем посмотрела в глаза правде о том, что мужская сексуальность сделала со мной. Не просто вспомнила, а прочувствовала, не просто оглянулась на мгновение, а прожила, не просто открыла, а проанализировала с феминистской точки зрения, что это было и чем это остается. Я не всегда была феминисткой, но я всегда хотела быть свободной женщиной.

То, что я делала с собственным разумом, имело отношение к свободе, когда я тихо повторяла Мужскую ложь о проституции. Я чувствовала себя ближе к свободе, когда я говорила себе, что я сама это выбрала (даже изнасилования), что я нормально отношусь к тому, что делается с моим телом (даже против моей воли), что секс в этой комнате имеет какое-то отношение ко мне и моей сексуальности (хотя даже если я была в этой комнате вместе со своей любовницей, все, что я делала - это пыталась заинтересовать его, чтобы он не трахнул ее... тоже мне бутч), что тошнота, изоляция, синяки, унижения, венерические болезни, бедность и аборты каким-то образом компенсируются позитивным отношением.

Угнетенные люди развивают у себя шестое чувство. С его помощью мы можем предугадывать следующий шаг нашего врага, чтобы вовремя убраться с дороги или принять нужную позу. Позитивное отношение выполняло эту роль, а также искажало мой рассудок. Таким образом, Мужская ложь не только заменила мне правду, она позволила мужчинам показывать на меня и говорить: "Видите. Ей это нравится. Она это выбрала. А ведь она вообще лесбиянка... они все этого хотят. Женщины от природы шлюхи".

Эта стратегическая ложь попыталась представить мое постоянное унижение как что-то другое, что-то более человечное, что-то, что не связано с силой и принуждением. Бедность и угнетение женщин и лесбиянок явно можно назвать принуждением, даже если приставленный к виску пистолет не виден под покровом секса. Эта ложь не меняет реальность, но она переименовывает ее, выдает за что-то, чем она не является. Реальность не изменилась, пока я сама не изменила ее, не нашла другую "работу". Первый, да и второй раз у меня не получилось. Но даже когда мне удалось уйти из проституции, мое позитивное отношение отправилось со мной.

Однако позитивное отношение не объясняло, почему я предпочитаю работать в прачечной за 1 доллар в час, а не трахнуть еще одного мужика. К тому времени Мужская ложь уже должна была стать явной, но этого не произошло. Я объясняла все тем фактом, что я лесбиянка. В этом все дело, говорила я себе, я просто не хочу трахать мужчин. Не было понимания того, что со мной, как с женщиной, произошло что-то очень плохое. Ложь как гадюка сидела во мне и ждала своего часа.

Я жила с этой ложью, пыталась представить проституцию чем-то, чем она не является. Из-за этого я и пишу эту статью, чтобы рассказать об этой лжи и ее последствиях. Я совсем не хотела писать об этом. Каждую минуту, потраченную на эту статью, я заставляла себя писать через силу. Я ненавидела это. Как и каждый секс за деньги. Признание того, какой вред мне это причинило - это самое тяжелое в моей жизни. В тяжелой жизни, если мне будет позволено это сказать. Крайне унизительно признать себя жертвой.

Это все довольно просто: если ты проиграла, то ты не выиграла. Если тебе причиняют вред, то ты не можешь не быть жертвой того, кто это сделал, и тех, кто остался посмотреть на шоу. Чтобы избежать дальнейшего насилия и сексуального унижения, я делала вид, что все невыносимое было моим собственным, потому что было невыносимо быть жертвой. То, о чем я пишу в этой статье невыносимо. Я хочу, чтобы вы это знали. Я делаю это только потому, что я не могу вынести, что лесбиянки покупают женщин для секса и называют это прогрессом, свободой, нашей сексуальностью, лесбийской политикой. Я не могу вынести притворства в отношении покупаемых женщин. Покупка человека не может быть лестной. Это еще одна ложь. Проституция - это не свобода, не вариант работы. Это насилие над женщинами. Это сексуальное рабство. Точка.

Мне бы хотелось сказать пару слов о так называемом "исцелении". Для меня это исцеление - пустой звук о том, чего у меня больше не может быть: свобода быть равной, творчество и такая же безопасность, которая есть у мужчин. Иногда причиненный ущерб уже не исправить. Именно поэтому важно не допустить, чтобы это происходило с другими женщинами. Больше всего меня бесит тот ущерб, который был причинен моей сексуальности - мне казалось, что это единственное, что я могу спасти от этого постоянного насилия. Как-нибудь. Но я отказалась от надежды исправить этот ущерб.

Иногда я спрашиваю себя, что имеют в виду многие женщины, которые говорят, что наше занятие любовью было "лучшим в их жизни", когда в моем теле столько воспоминаний о насилии. Однажды шлюха, всегда шлюха? Я имею в виду, они что, не чувствуют, что происходит? Я настолько хорошая актриса? Я не говорю о притворных оргазмах. Я говорю о том, как оргазм чувствуется. Как чувствуется сексуальность. Я не смогу дотрахаться до "исцеления" с помощью тысячи оргазмов с любимыми мной партнерами. На самом деле это могло даже углубить сексуальную динамику, к которой я привыкла, а я действительно путаю эту динамику со вниманием и уважением друг к другу.

Но хотя я не верю в "исцеление", я верю в возможность перемен.

Начало. Окончание >>